*** Первую таблетку Таня выпила еще около Сенной, зайдя для этого в ближайшую подворотню. Вторую – в вагоне метро; ей казалось, что на нее все смотрят, но было уже все равно. Третью – когда входила в парк на Каменном Острове, проходя мимо корпуса какого-то диспансера. Четвертую – уже на скамейке. Она сидела, запрокинув голову, и смотрела в бледно-голубое, тронутое осенним холодом небо. Ей было спокойно, немного холодно, и она любила весь мир. Косые лучи вечернего рыжего солнца беспрепятственно проникали сквозь обрывки ржавеющей листвы. Таня ощущала эти лучи, как некую пуповину, связывающую ее с мирозданием. Она отрекалась от прошлого и будущего в пользу одного-единственного мгновения, пронизанного тающим предзакатным светом. Таня выпила еще одну таблетку и стала ждать. Какое-то время ничего не происходило. Потом весь мир вдруг подернулся голубой пленкой, и Таня не могла понять; то ли это небо опустилось на землю, то ли просто солнце нырнуло в облако. Контуры деревьев стали расплывчатыми, ветви зашевелились, как щупальца. Ощущение чьего-то присутствия заставило ее повернуть голову. Рядом с ней на скамейке сидел парень. У него было веснушчатое худощавое лицо и серые неулыбчивые глаза. Когда он взглянул на Таню, она увидела в глубине этих глаз какой-то странный, далекий, как ночная звезда, огонек – не то преданность, не то удивление, не то просто неудовлетворенность жизнью. - Привет, - сказала Таня, - ты моя галлюцинация? - Возможно. А может быть, наоборот, ты – моя. Парень улыбнулся. Улыбка у него была вполне компанейская – таких дюжина по рублю – но глаза не изменились, разве что в них проскользнуло что-то собачье. - Я давно подозревала, что я не настоящая. Что я только кому-то снюсь, - сказала Таня, – Впрочем, это, наверно, к лучшему. Снимает ответственность. - Ответственность? - За нашу жизнь. За то, что мы иногда надоедаем сами себе. За то, что хочется уйти. - Уйти куда? - Да, так, - Таня неопределенно махнула рукой и засмеялась. Вокруг ее руки поплыли радужные пятна. – Ты видишь радугу? – спросила она. - Нет, – сказал он и, помолчав, добавил. – Ты красивая. - Я знаю. Все мне только об этом и говорят. - Тогда зачем ты это делаешь? Глотаешь колеса? - Потому что я не хочу заниматься любовью с теми, кого знаю. Мне они надоели. Я хочу заниматься любовью с деревьями, птицами, небом. Они не знают, что я красивая, - Таня взглянула в настороженные чуткие глаза парня и опять рассмеялась. – Нет. Они любят меня такой, какая я есть. Она приняла еще таблетку и взяла руки парня в свои. Он ничего не говорил, сидел на скамейке подобно идолу, но в его глазах Таня прочитала тоску и желание – желание жизни, как у раненного животного. Она поцеловала его в губы, и он ответил ей долгим поцелуем, который закончился чернотой и яркими гроздьями звезд, вспыхнувшими в ее мозгу. - Иди ко мне, - сказала Таня. - Но я же не небо и не птицы, - сказал он. - Откуда ты знаешь? За кустами было сухо. Таня чувствовала, как парень расстегивает на ней куртку, как его руки пробираются к ней под одежду. Какая-то травинка колола ей ухо, от горького запаха сухой листвы першило в горле и почему-то захотелось плакать. Тогда Таня обняла парня руками за шею, их губы слились , и она снова увидела звезды; сначала в его серых голодных глазах, а потом в своем мозгу; они приближались, и на один миг – всего на один миг – ей стало страшно.     *** Темнело. Солнце почти скрылось за деревьями и из оранжевого стало багровым. Длинные черные тени лежали на траве, как нарисованные, медленно разрастаясь подобно раковой опухоли. Лицо девушки было, впрочем, хорошо видно. Совсем юное лицо, лицо подростка. Сначала он испугался, когда понял, что она не дышит, а теперь все смотрел на нее и не мог уйти. Он поправил на ней одежду, попытался пригладить волосы. Взял ее за руку – рука была еще теплая, ему показалось, что он прикасается к чему-то вечному, к мироустройству, космосу. Он стоял на самом краю своей души, видел холодный осенний закат, и страх перед бытием, неотступно преследовавший его всю жизнь, медленно таял в нем, как таяли на земле последние полосы солнечного света. Со странным чувством преступности своих действий и одновременно какой-то интимности, доверия к мертвой девушке, он осмотрел содержимое ее карманов. Ключи, мелкие монеты, жетоны, пузырек с таблетками... В одном из карманов он нашел сложенный вчетверо конверт, поднес его к глазам. На конверте было написано: "Тому, кто меня найдет". "Тому, кто меня найдет, - машинально повторял он, идя по темной дороге парка к огням города. – Тому, кто меня найдет..." Он хотел вскрыть конверт дома, но вскрыл его у первого же фонаря, одиноко стоя в кругу света. В конверте лежал листок в клетку, вырванный из ученической тетради. На листке ничего не было написано. Он осмотрел его со всех сторон, но не нашел ни строчки. Тогда он скомкал листок, бросил в траву и зашагал к автобусной остановке. Через двадцать минут он был уже в своей квартире. © Инна Ф. Поделиться с друзьями: